Behave — Two. One second before

Конспект главы из книги Роберта Сапольски Behave. Это глава о том, что формирует наше поведение за секунду до того, как оно произойдёт.

Книга на английском
Книга на русском

Взгляд на ситуацию через реализовавшееся поведение — это взгляд на «секунду до». Мозг формирует поведенческие ответы на стимулы и ситуации моментально (см. Neuroscience 101). А предварительно над мозгом поработали окружение, культура, эволюция и физика.

Для удобства мозг можно разделить на те самые «мозг рептилии» — регуляция организма, «мозг животного» — эмоции и «мозг примата» — мышление, память, абстракции. Но это достаточно грубая метафора. В реальности автоматические реакции, эмоции и мысли неразделимы.

Саммари других глав можно найти тут.

Лимбическая система

У нас нет «центра обработки эмоций», но есть несколько отделов мозга, которые участвуют в эмоциональной жизни активнее других.

Лимбическая система не напрямую, но регулирует автономную систему и выделение гормонов. Это значительно сказывается на поведении. Помогает в этом гипоталамус — интерфейс между «эмоциональной» системой и системой автономной регуляции.

Префронтальная кора — подобный интерфейс между «уровнем эмоций» и «уровнем когнитивных процессов».

Амигдала

Амигдала — центр работы с агрессией. Агрессия неотделима от тревоги и страха (и врождённого, и выученного). Для иллюстрации: пост-травматический синдром физически выражается в том, что амигдала проще возбуждается и тяжелее успокаивается, в некоторых случаях она и просто вырастает в размерах.

Амигдала — наша антенна для улавливания неопределённости. Особенно чувствительно реагирует на социальные ситуации. Для выучивания новых страхов у амигдалы есть чуть более молодое, чем она сама, дополнение — базолатеральная амигдала (BLA), каждый новый страх это определённый набор связей между амигдалой и BLA. При этом, «забытие» страхов на эти связи не влияет, вместо этого фронтальная кора как бы поверх них говорит, что теперь это больше не опасно. Т.е. страхи буквально врастают в наш мозг и никогда его не покидают.

Амигдала получает на вход инфу со всех сенсорных систем. Обычно обработанную корой, но в экстренных случаях напрямую, минуя кору. За скорость приходится платиться точностью. Ложные срабатывания могут быть как комичными так и трагичными. Эту информацию амигдала может использовать для влияния на выделение гормонов стресса.

Связываясь с гиппокампом амигдала может вписать страх в определённый контекст — тогда мы боимся каких-то вещей только в конкретных местах или от конкретных людей.

Амигдала связана с центрами движениями, может заставить нас двигаться минуя кору, опять же точность приносится в жертву скорости реакции.

Подавление эмоций возбуждает амигдалу ещё больше, что только повышает тревогу и агрессию. Сменить точку зрения на раздражающую ситуацию работает гораздо эффективнее. Это лежит в основе КПТ.

Префронтальная кора

Кора — «приниматель решений», из фактов и паттернов она выстраивает правильную долгосрочную стратегию, важно, что именно долгосрочную, так есть шанс сиюминутный дискомфорт выторговать на бо́льшую награду в будущем.

Уникальные для приматов гены, это гены, которые формируют эту кору. Кора полностью «дозревает» в районе 25 лет. Социализация в группах способствует формированию коры. У психопатов префронтальная кора менее активна и меньше связана с другим отделами мозга.

Кора очень дорогой с метаболической точки зрения орган. И очень уязвимый.

Дорсолатеральная кора — самая рациональная, утилитарная часть. Развивается последней.

Вентромедиальная — «эмоциональная». При её повреждении мы теряем способность опираться на эмоции в своих решениях, теряем «чуйку». Это же приводит к тому, что мы не можем прочувствовать негативную обратную связь, воспринять её и скорректировать поведение в соответствии с ней.

Вентромедиальная кора даёт нам проводить «эмоциональные эксперименты» — получать «воспоминания о будущем эмоциональном опыте» и тем самым оценивать свои выборы.

В проблеме вагонетки, люди по-разному отвечают на вопрос, если нужно дёрнуть рычаг, или столкнуть человека самому. При принятии этих двух разных решений работают разные подотделы коры.

Дофаминовая система

Дофамин связан с мотивацией и моторной активностью. Хронический стресс снижает уровень дофамина, так развивается ангедония.

Способы «добычи» дофамина:

• секс и мысли о нём,
• эстетически приятные вещи,
• созерцание изобретений/достижений,
• кооперация с другими.

Дофаминовая система постоянно калибруется. Получение награды впервые — очень хорошо, получение награды регулярно — хорошо, потеря привычной награды — очень плохо.

Одна из проблем современной жизни — наши системы вознаграждения привыкли к неестественно высоким уровням награды.

Дофаминовая мотивация работает не именно на получении награды, а скорее на ожидании получения награды. Это об ощущениях уверенности, контроля, мастерства, предсказуемости. Дофминовая система вознаграждения подталкивает нас к тому, чтобы через инструменты и стратегии подвластные нашему контролю мы достигали ожидаемого результата. Обратная сторона — ощущение потери контроля, идёт рука об руку с депрессией.

Таким образом — дофамин даёт нам целеориентированное поведение. Он связывает образ цели с работой, которую нужно проделать для её достижения.

Тяга к вознаграждению контекстно зависима. Если я привык есть торт в спальне, я захочу торт, зайдя в спальню.