Фьотольф Хансен
«Norway owns a single police helicopter. And in July, the helicopter service was on holiday.»
Обзор на One of Us: The Story of Anders Breivik and the Massacre in Norway
Это истории жертв Андерса Беринга Брейвика — подросткового актива социал-демократической партии Норвегии; и самого Андерса Беринга Брейвика — «юстициария ордена Тамплиеров», главы крупной гильдии в World of Warcraft, неонациста и террориста. Он убил 69 застрявших с ним на острове подростков и подорвал самодельной бомбой 8 человек в Осло. Истории мрачные и жестокие — с перечислением куда какая пуля вошла и откуда вылетела, с упоминаниями по сколько часов родители не могли понять, что происходило с их детьми.
Брейвика приговорили к 21 году заключения с перспективой продления приговора. Чуть меньше недели за человека в пересчёте на количество жизней, которые он поломал. Вроде бы, этого как-то мало и это как-то несправедливо. Но наказания строже в Норвегии просто не было.
I
We are still shaken by what has happened to us, but we will never relinquish our values. Our answer is more democracy, more openness and more humanity. But never naivety.
Приговор озвучили в 2012 году, с 2012 года я о нём регулярно и вспоминаю в контексте двух мыслей:
- Удивительно, насколько это гуманный подход к дизайну пенитенциарной системы. В момент, когда человек оказывается перед судом, он один против государственной системы угнетения во всей её бесконечной мощи. И пока в некоторых странах первого мира можно лишиться жизни из-за судебной ошибки, в Норвегии государство само себя от этого застраховало
- Насколько случай Брейвика выделяется количеством принесённых страданий, настолько же, судя по всему, сильна вера норвежцев в их институты. Они не стали выдумывать каких-то специальных мер или уникальных приговоров. «У нас есть высшая мера — она вот такая».
Мысли эти, разумеется, от постороннего наблюдателя. Моё сострадание жертвам хоть и присутствует, как нечто по умолчанию — умозрительно. К абстрактным рассуждениям хотелось добавить чего-то от реальных участников событий. Что сами-то они думают об этих «правосудии» и «институтах»?
Забегая вперёд: кажется, с внутренней логикой приговора и реакций на него я не ошибся. Вижу это в цитате тогдашнего премьер-министра Норвегии, приведённой выше. И в тексте книги.
II
— You all see me as a monster, don’t you?
— We see you as a human being.
— You’re going to execute me. And all my family.
— We are prepared to give your family protection if need be. For us, a life is a life. You will be treated exactly the same as everybody else.
В сборнике эссе о фотографии Сьюзан Сонтаг пишет, что эстетически выверенные кадры насилия или людей в стеснённых условиях превращает рассматривание таких фотографий в акт потребления человеческих страданий. (Я ещё не читал, просто неймдроплю, но мысль и без целого эссе понятная).
Книга Осне Сейерстад не обходится без этого ощущения. Иногда некомфортно от того, что ты читаешь репортаж как качественный скандинавский детектив — текст практически художественный, но каждая деталь в нём взята либо из разговоров с участниками событий, либо из документов расследования.
Посыл очевиден: «Один из нас» — написано прямо на обложке. И нарисовано. И сама структура текста многократно эту мысль усиливает — истории Брейвика и его жертв стоят на равных и выстроены одинаково: от момента знакомства родителей Бано, Саймона, Вильяра, Андерса и до момента приговора.
Но если ты вырос в культуре, которая своих ошибок признавать не привыкла, то может возникнуть вопрос к мотивации. Зачем Осне проделывать такое количество работы, для убеждения своих соотечественников в том, что абсолютно оторванный от реальности террорист — один из нас (ну, них)?
Затем, что если этого не принять, то Брейвика кидают в его трёхкомнатную камеру со скачанной Википедией и считают дело сделанным. А если принять — то открывается много других проблем в решение которых можно вложиться, чтобы такого больше не повторилось.
В это и раскрывается тезис «один из нас». Никто кроме Брейвика не несёт ответственности за то, что он убивал людей. Но его отец несёт ответственность за буквальный отказ в его воспитании, органы опеки за то, что они его пятилетнего не забрали из неблагополучной среды, налоговая за то, что дала заработать ему миллионы крон незаконным способом, полиция в день бойни за полный бардак, на котором они теряли *часы* времени дав Брейвику увести счёт на десятки жертв вместо единиц.
Кажется, что у такого взгляда на ситуацию потенциала причинить добро в долгосрочной перспективе гораздо больше.
В моём СДВГ-мире изъеденным лентой твиттера, состоящим в основном из поверхностного байта и криков, это расследование и вложенные в него сотни часов работы сотен людей хорошо перезагружают голову и держат перед глазами: за сложными событиями стоят сложные причины.
